Хантыйский охотник и рыболов, Демьян (Нимьян - настоящее имя) на оленьей упряжке едет в поселок навестить детей в интернате и закупить продуктов, встречает по дороге "искателей" (сейсморазведчиков), знакомых и родственников.
Долгая дорога располагает к размышлениям и воспоминаниям, Демьян думает о судьбах встреченных людей , о прошлом, настоящем и будущем народов Севера, природы, вспоминает погибших на войне отца и братьев, оленей древней породы, конфискованных на нужды фронта (поголовье не удалось восстановить), с нежностью вспоминает первую любовь, беспокоится о детях...
«Умирает душа человека. А умирает душа человека вместе
с народными певцами, со сказителями, с древними «поющими древами» —
музыкальными инструментами из кости, дерева, кожи, оленьих сухожилий и конского
волоса. Что такое плоть
человека без души? Это уже и не человек вовсе. Он не может воспарить в небо, не
может уловить радость и боль другого человека, радость и боль родившей земли.»«Человек, связанный с родной землей, намного крепче, думал Демьян. Такого человека не так просто сломать и покорежить, у него корень прочный, далеко в землю уходит, крепко в земле сидит. С человеком, у которого есть такие корни, ничего плохого не случится. Можно выучить его на геолога, на врача или инженера — везде он найдет правильную дорогу. И в смертельно опасную минуту, на грани двух миров, он прежде всего вспомнит о земле… Демьян не против учения, нет. Он против ослабления связи с родительским домом и родившей землей.»
«Пришлые издалека гости всегда приносили что-то новое.
У них было свое отношение к деревьям-травам, рыбам-зверям, водам-землям. Они
по-своему смотрели на уклад жизни таежных народов. Они не знали истории,
культуры и обычаев этих народов. А подчас и не хотели знать. И часто взгляд
хозяев и взгляд гостей на природу и жизнь тайги не совпадали. И каждый поступал
сообразно со своими взглядами. И каждый по-своему вершил свои дела. Но земля
требовала единства. И жизнь требовала единства. И ради постижения этой гармонии
единства кто-то должен пойти на ломку чего-то в веками сложившейся материальной
и духовной культуре. А ломка всегда вызывает боль. Даже разумная. Но дело в том
еще, что разумную, как правило, всегда сопровождает ломка и неразумная. В
истории примеров тому немало. И раны эти порою кровоточат многие годы и
непреходящим эхом отзываются в душах последующих поколений. Такова жизнь. Так
складывались отношения между хозяевами и гостями на протяжении веков.»
Хороших людей среди осваивающих север было много:
«Их груди разрывали прицельные пули, их заживо
вмораживали в снега и льды, их топили в дымящихся прорубях и полыньях, их
давили бревнами на баржах смерти, их в рогожных кулях заживо сбрасывали за
борт, их бьющиеся сердца поднимали на острие хорея посреди холодных снегов, их
костями усеяны берега Иртыша и Оби от Тобольска до Томска. И оттаивали снега,
оттаивали льды, оттаивали людские сердца, и оттаивала земля, и оттаивал Север.
Они принесли букварь, срубили школы и больницы, подняли Красные чумы, проложили
новые дороги, построили города и поселки. Они живучи и непобедимы. У них много
добрых корней, которые всегда находят благодатную почву, ибо добро также вечно
и непреходяще, как и жизнь.»
Но были и другие, которые думали только о наживе, не считаясь ни с людьми Севера, ни с природой, ни с общечеловеческими ценностями. С такими и Демьяну пришлось столкнуться...
